Ознакомительная версия.
Витя Зайцев сделал всё, как ему велел майор. Марина Алексеевна приготовила специально для него копию заключения. Назначив ей свидание в недорогом ресторанчике на вечер, молодой следователь поехал в отделение и просмотрел списки пропавших в начале октября. Среди людей, разыскивавших мужчин нужного возраста, оказалось четыре женщины средних лет и один пожилой мужчина. Обзвонив их, Зайцев выяснил, что сын старика недавно объявился после запоя, две женщины уже успели заполучить обратно блудных мужей; из оставшихся двух одной позвонили из больницы и, слава Богу, супруг шёл на поправку. Оставалось надеяться, что последняя, четвёртая дама, искавшая мужа, опознает труп, иначе расследование зайдёт в тупик, и Зайцеву нечем будет похвастаться перед другом Петькой, да и его авторитет окончательно упадёт в глазах Борцова. Вечерело. Приближалось время свидания с Мариной, и Витя поспешил в сторону ресторана «Сулико». Они встретились, увидев друг друга, идущими навстречу. В ресторане тихо играла музыка, народу было немного, Зайцев заказал Марине чахохбили из курицы, салат и сухое грузинское вино, себе шашлык и пару рюмок коньяка. Марина, в синем облегающем платье, казалась такой изящной, невозможно было подумать, что перед ним сидит судмедэксперт. Чуть захмелевший Витя даже хохотнул от этой мысли. Марина тоже расслабилась от вина, да от хорошей пищи, много смеялась над анекдотами, которые травил Зайцев. В зале одни грузинские напевы сменялись другими, вслед за анекдотами пошли истории из собственной жизни. Марина поведала о своих родителях – врачах, о том, как они видели её исключительно стоматологом, после чего молодёжь снова стала хохотать. Рассказов у Марины было больше, чем у Вити, и все особенности её работы описывались с присущим ей остроумием. Зайцев для себя отметил, девчонка выдерживает границы между юмором и пошлостью и смеётся в основном над собой, своей неловкостью и неопытностью. Вите приятно было проводить с ней время, смотреть на её светлые волосы, спускающиеся кудряшками по тонкой длинной шее, на её чуть вздёрнутый маленький носик и зелёные, как у кошки, глаза. Она выглядела такой худенькой и беззащитной, и это очень ему нравилось, хотя до сегодняшнего дня Витю почему-то притягивали женщины с объёмными формами. Официант подошёл к их столику и зажёг свечи на небольших стеклянных подсвечниках. Марине раньше и в голову не могло прийти, что первый день на новой работе закончится так романтично. Молодой следователь оказался настоящим кавалером, его было интересно слушать, она с удовольствием наблюдала, как Витя доливает ей вино, подаёт салфетки в нужный момент, при этом, не теряя нити повествования. Когда её кавалер рассказывал о себе, девушка отметила, что он несколько амбициозен и подумала: «это хорошо». Марина всегда считала, современный мужчина обязательно должен быть немного амбициозным. Время шло, стрелки на часах приближались к одиннадцати. Конечно же, Витя заказал такси и отвёз даму до дома, проводив до самой двери, затем поцеловал в щёчку, поблагодарив за прекрасный вечер и, выдав одну из своих самых обворожительных улыбок, побежал вниз по лестнице, оставив пребывать Марину в женских мечтах о неземной любви.
Марина вошла в квартиру, скинула сапоги, повесила пальто и бросилась на диван. Идти в ванную не было сил. Помимо усталости физической, голова тяжелела от не отпускающих её мыслей о работе. Сегодняшний труп задал ей загадок, её любимый учебник по судебной медицине мало, чем мог ей помочь. Она уже представляла, как будет ухмыляться суровый следователь Борцов, читая её заключение. «Ну и ладно», – успокаивала себя Марина, – «Витя защитит меня перед Борцовым». Но её беспокоило не только это… И тут позвонила мама. Девушке пришлось долго выслушивать советы по поводу ответственности в работе, осторожности в общении с мужчинами, девичьей гордости и т. д. Марина успокоила мать, убедив её в том, что всё хорошо и будет ещё лучше. Про встречу с Зайцевым она умолчала, да и про жуткого вида труп, тоже. Так уж получилось, что с родителями всё общение сводилось к теме здоровья, быта и работы вкратце. Мама с папой большую часть своей жизни провели на работе: в дежурствах и подработках. В медицине, чтобы заработать на еду, одежду и оплату ЖКХ, всегда приходилось много пахать. Времени, свободного от работы, хватало родителям только на сон и на то, чтобы помыться, постираться и немного прийти в себя, поэтому принятых в некоторых семьях неторопливых душевных бесед за столом в доме Марининых родителей не получалось. Марина любила долгие разговоры по телефону с подружками, с которыми делилась всеми своими бедами и радостями, правда, встречалась с ними крайне редко. Школа, где училась Марина, была с углублённым изучением английского языка, но преподаватели там требовали углубления по всем предметам, а оценки нередко занижали. Уроки дома делались до ночи; о том, чтобы в будни погулять во дворе или сходить в театр или кино, не было даже речи. После школы Марина сразу поступила в медицинский институт. Первые два с половиной года одногруппники прозвали «сплошной нервотрёпкой», потом стало легче, но всё равно учёба занимала много времени. Кино, театр, концерты, походы по гостям с подружками, свидания с молодыми людьми, то есть нормальная человеческая жизнь, бьющая ключом, началась только в интернатуре. Партер в большинство театров был не по карману, а вот середина бельэтажа, балкон, оказались доступны, там подруги могли посмотреть спектакли и немного пошептаться.
Однокомнатная квартира, где сейчас жила Марина, принадлежала сестре её матери, которая на год уехала в командировку заграницу. Когда тётя вернётся, придётся снова переезжать к родителям в малогабаритную двушку, а Марине так хотелось отдельного жилья! Девушка жила в проходной комнате, которая являлась одновременно и общей гостиной, а её подруга Танюшка завидовала ей, потому что Таня обитала в такой же по площади комнате, в такой же квартире, в том же доме, где и Марина, но вдвоём с сестрой, младше Таньки на девять лет. По всем подсчётам, у Марины никак не выходило остаться в медицине и скопить на своё гнёздышко, как бы скромно она ни жила. Мама укоризненно твердила ей: «В наше время все мечтали выйти замуж за любимого человека, найти хорошую работу, родить детей, а ещё съездить в отпуск всей семьёй на юг, а у вас, молодёжи, только квартиры на уме, мы же все поначалу жили с родителями и ничего»! При этом мамам также добавляла, что она не уживётся ни с каким дочкиным мужем, и Марина должна будет искать жениха с квартирой. Папа всю жизнь мечтал о машине, купил её только в пятьдесят лет, не без помощи дедули-ветерана, а дача появилась совсем недавно, но на неё долго копили и всё равно влезли в долги. Зато теперь уже никто не думает об отдыхе в Крыму или Геленджике, все рады относительно экономному и полезному отдыху на даче, и с весны родители открывают огородно-копательный сезон, завершая его где-то к концу сентября. «Когда-нибудь я накоплю на турпоездку в Турцию или Черногорию, а может в Грецию, самое главное, загранпаспорт я уже получила», – с оптимизмом смотрела в будущее женщина-судмедэксперт.
За окном был октябрь двух тысячи первого года. В начале сентября Марине исполнилось двадцать пять, но она не справляла свой день рождения, так как, если б она накрыла стол, пригласив хотя бы самых близких подруг, ей пришлось бы жить впроголодь до конца месяца или просить денег у родителей, а это она считала недопустимым. «Чем больше буду просить денег у родных, тем дольше буду зависимой маленькой непослушной девочкой», – думала Марина.
Григорий Михайлович с хмурым лицом уже третий раз перечитывал заключение судмедэксперта, периодически поглядывая на сидящего напротив Зайцева. Они сидели в кабинете Борцова в свитерах, попивая горячий чай. Начало отопительного сезона, как обычно, запаздывало. Григорий, особенно в этот период времени, сочувствовал людям, которые живут в квартирах. В своей избе всегда можно подбавить или убавить отопление, будь то осень, весна, зима или лето, а эти городские бедолаги вынуждены после холодных кабинетов продолжать мёрзнуть уже у себя дома.
– Ну, что она пишет! Витя смотри: «… резаные раны на теле могли быть причинены острым предметом, возможно, ножом…». А теперь дальше: «…раны преимущественно рваные, в области груди, живота, паха, были нанесены, вероятно, когтями и зубами крупного животного…» Что ты молчишь, будто в рот воды набрал! Как это можно понять, а? – Борцов тыкал пальцем в лежащую у него на столе копию заключения судмедэксперта Петровой М. А., держа чашку с чаем навесу и периодически прихлёбывая из неё.
– По-моему всё подробно изложено, видно, что врач старался…
– Подробно, да не то! А как же краткость – сестра таланта? Но я не об этом. Объясни мне, о мудрый отрок, как раны могут быть рваными и резаными одновременно?! И каким крупным животным они могли быть нанесены? Большой собакой? Слоном? Верблюдом?
Ознакомительная версия.
